Осенью прошлого года по инициативе Главы государства Нурсултана Назарбаева был создан Фонд развития государственного языка. О задачах, первых итогах работы фонда и некоторых проблемах внедрения казахского языка наш корреспондент беседует с председателем фонда Бериком АБДЫГАЛИЕВЫМ.
— Берик Бахытович, чем мотивировано создание фонда и какие цели он преследует?
— В первые годы независимости главным барьером в развитии казахского языка являлось отсутствие необходимых средств, кад­ров, методических пособий, национальных учебных заведений… В настоящее же время все эти проблемы сняты с повестки дня. Только в прошлом году на укрепление казахского языка государство выделило более пяти миллиардов тенге. И это не говоря о том, что в регионах и крупных национальных компаниях самостоятельно находят средства на эти цели.
Словом, для нормального функционирования государственного языка созданы практически все институцио­нальные условия. Однако, как ни парадоксально, «воз и ныне там». И это в первую очередь указывает на недостаточность исключительно административных методов развития государственного языка. Поэтому во время встречи с сенаторами в мае прошлого года Глава государства высказал идею создания Фонда развития государственного языка.
Мы сегодня работаем над концепцией общественной языковой политики. В чем ее суть? Главное для нас — работа с общественностью. Мы рассчитываем стимулировать и поддерживать общественную инициативу, мобилизовать наиболее активную и творчески мыслящую часть общества на решение языковой проблематики и укрепление престижа казахского языка. Время показало, что без поддержки общественности, каждого гражданина Казахстана, каждого патриота страны развитие казахского языка невозможно. При этом наш фонд не будет дублировать, а тем более подменять деятельность уже сложившихся государственных и общественных институтов, занимающихся развитием казахского языка. Впрочем, это не исключает продвижения фондом крупных языковых проектов в тандеме с указанными институтами.
Как обстоит дело вплоть до сегодняшнего дня? Общественность сидит и ждет, что предложит власть: очередное постановление или инструкцию сверху. А потом критикует ее за то, что процесс идет медленными темпами. Но развитие языка — задача не только власти. Эта проблема должна волновать в первую очередь само общество, которое обязано заниматься повышением статуса и престижа государственного языка. К сожалению, у нас все еще превалируют иждивенчес­кие настроения: вот научи меня этому, приди домой, создай условия и так далее.
Сегодня уже понятно, что чисто административные методы внедрения языка неприемлемы. Мы должны искать другие, инновационные технологии изучения языка, опирающиеся на мотивацию. Главное — изменить отношение, психологию людей. Язык должен восприниматься как необходимость для каждого гражданина, который хочет жить и успешно развиваться. В наши дни мы являемся свидетелями такого нового знакового явления, как «казахскоязычные неказахи». Сейчас очень много молодых людей других национальностей, владеющих языком лучше, чем некоторые казахи. Знание двух языков открывает для них большие возможности. Они очень востребованы не только на госслужбе, но и в национальных компаниях и частных фирмах. Таких примеров масса. И, учитывая эту тенденцию, Глава государства дал поручение поддерживать таких людей. Знание языка сегодня — это реальный путь к успеху.
— Как фонд намерен поддерживать новые идеи, что вы можете предложить для их реализации?
— Мы готовы поддержать и соответствующим образом оформить любые креативные идеи, направленные на развитие языка. С целью отбора и финансирования наилучших обучающих, культурных, научных и иных проектов, стимулирующих интерес к казахскому языку, нашим фондом учреждены гранты, которые будут предоставляться на конкурсной основе один раз в квартал. Нами также учреждена специальная премия по пяти номинациям для представителей творческой среды, внесших значительный вклад в продвижение казахского языка, объявлен конкурс на лучшую рекламу казахского языка и лучшую методику обучения.
О судьбе казахского языка в основном пишет казахскоязычная пресса. Мы же хотим, чтобы эту проблему также активно поднимали и русскоязычные СМИ. Для этого нами объявлен конкурс среди русскоязычных газет на лучшую публикацию о консолидирующей роли казахского языка.
Еще одно направление — это проведение совместно с НДП «Нур Отан» семинаров и «круглых столов» на тему, которую озвучил Глава государства, «Будущее Казахстана — в казахском языке».
Рано или поздно все казахстанцы будут знать два языка — казахский и русский. Мы к этому все равно придем. Требования к знанию языка будут увеличиваться, и в первую очередь в отношении молодежи. Понятно, что старшее поколение не будет ставиться в такие условия. Но в то же время каждый родитель должен понимать, что будущее его ребенка непременно связано с государственным языком, изучение которого должно стать нормой для каждого, кто заинтересован в расширении карьерных перспектив и повышении собственного культурного уровня.
Знание языка — это и базовое условие межэтнического мира и согласия. Ведь за те двадцать лет, которые прошли со дня обретения казахским языком государственного статуса, у нас выросло новое поколение, часть которого не владеет казахским, а другая часть — русским. А это реальное конфликтное поле, серьезный повод для недоверия и взаимных претензий. В данном контексте есть только один ключ к взаимопониманию — казахский язык.
— Иногда приходится слышать мнение и о том, что укрепление государственного языка ослабит позиции русского. Вы согласны с этим?
— Никто не ставит цели вытеснить русский язык. Необходимо поднять до такого же уровня государственный язык. К сожалению, многие воспринимают идею укрепления казахского как отказ от русского. Это неверно в принципе. Мы говорим о реальном двуязычии. Большинство казахов владеют обоими языками, и нам надо стремиться, чтобы и другие народности могли владеть государственным языком. Поэтому одна из главных задач фонда — пропаганда казахского языка.
Когда в 1989 году был принят первый закон о языке, в стране царила некая эйфория. Появлялись общественные организации по поддержке казахского языка, кружки, открывались курсы. Даже не знавшие свой родной язык казахи стали подписываться на казахскоязычную прессу. В общем, шел активный процесс самоидентификации себя как нации. Но когда через два года мы объявили о своей независимости, то общество все вопросы развития языка со своих плеч перебросило на плечи государства: мол, ты — власть, тебе и флаг в руки, давай внедряй госязык во все сферы жизни.
Однако потом пошла череда экономических кризисов, когда приходилось думать больше о хлебе насущном, и вопрос языка ушел на второй план.
В последние годы государство вновь повернулось лицом к проблеме, однако, как я уже говорил, в обществе по-прежнему царят иждивенческие настроения. А обратная связь очень необходима. Поэтому мы и делаем ставку на новые проекты.
— Для устройства на государственную службу, согласно Конституции, гражданин Казахстана обязан пройти тестирование на знание казахского языка. И многих это положение, безусловно, пугает…
— Для страха нет никаких оснований. Здесь надо людям просто и доступно разъяснить, что никто не будет требовать знания языка на литературном уровне. Это все досужие вымыслы. «Казтест» имеет шесть уровней, и для сдачи первого, элементарного уровня, необходимо знать минимум 1 000—1 200 слов, что по силам каждому, кто учился в средней школе. Я считаю, что работать с людьми и не знать при этом государственного языка — это неуважение прежде всего к окружающим, а также к своим служебным обязанностям.
Из своего опыта работы заместителем акима Темиртау я помню, какие неудобства испытывали оралманы, практически не знавшие русского языка, когда оформляли те или иные документы в госорганах, где специалисты не владели госязыком. Разве это нормально? Пока каждый госслужащий не будет знать язык, о полном переходе на государственный язык говорить несерьезно. И вообще, сейчас уже разговор идет о материальном стимулировании специалистов неказахской национальности, хорошо владеющих государственным языком. И это тоже один из методов продвижения языка.
В нынешнем году должен завершиться процесс перехода делопроизводства всех центральных и региональных госорганов на государственный язык. Но опять-таки, когда мы говорим об этом, появляется такое мнение: раз делопроизводство на казахском языке, значит, там русского не будет. Это тоже ошибка. Например, если заседание идет на казахском языке, то должен обеспечиваться синхронный перевод на русский. Неправильная трактовка положения может вызвать негативную реакцию со стороны населения.
— Некоторые критически настроенные к власти политические силы стали в последние годы активно использовать вопрос развития казахского языка в своих интересах. Как вы думаете, с чем это связано?
— Действительно, двадцать лет прошло со дня принятия закона о языках, выделяются огромные средства на его развитие. В обществе закономерно возникают вопросы и подозрения: а правильно ли используются эти средства, есть ли от них эффект, нет здесь признаков коррупции?
О чем это говорит?
Это говорит о том, что недостаточно разъяснительной работы. Сегодня три министра — культуры, науки и соцзащиты — ведут реальную работу по созданию необходимых условий для развития языка, разрабатывают механизмы по стимулированию его освоения.
На следующем этапе гос­программы по развитию языка целевой аудиторией должны стать воспитанники детских садов и средних школ. У нас избыток «языковой политики», а вот «языковое воспитание» в дефиците. И прежде чем стать языком чиновников, казахский должен стать языком детей. Кстати, сейчас наш фонд работает над проектом по созданию ассоциации учителей-казаховедов, которая займется поиском и выработкой инновационных решений в преподавании казахского языка в русских школах. Планируем также проведение конкурса среди дошкольных учреждений на лучшую методику обучения казахскому языку.
Сегодня никто не спорит с тем, что судьба нашего языка — это судьба нации. И развитие языка нельзя рассматривать в отрыве от развития всего казахского этноса. Президент страны не раз подчеркивал, что казахи должны владеть родным языком, и, говоря о модели общенационального согласия, одним из главных его принципов назвал консолидирующую роль государственного языка. В этом заинтересованы представители всех этносов. К сожалению, многие просто комплексуют и стесняются говорить, стыдятся своей неграмотной речи. А когда нет практики, то нет и развития. Если человек стыдится незнания государственного языка, то это уже есть причина для прорыва этого круга. Когда нет мотивации, преодолеть свои стремления очень сложно. Должно быть внутреннее принуждение, а не внешнее. Поэтому надо больше говорить.
Беседовал Сабит МАЛДЫБАЕВ
«Казахстанская правда»
03.04.2009