Естественная адаптация иноязычных слов к казахскому языку находится под угрозой полной утраты. Заместитель директора Института языкознания МОН РК Анар ФАЗЫЛЖАНОВА предлагает завести снова почти остановленный механизм.

– Анар Муратовна, 2025 год, конечно, далеко, но надо ли тянуть с переходом на латиницу до последнего? Азербайджан захотел – сделал. Узбекистан – тоже.

– Но сейчас азербайджанские учёные, с которыми мы встречались для изучения опыта смены алфавита, признают, что переход осуществлялся очень тяжело: страна находилась в экономическом кризисе, и одного духовного подъёма оказалось недостаточно. В Узбекистане быстрый переход с кириллицы на латиницу обернулся неоднократным реформированием графической системы языка.

Глава нашего государства не ошибся, отложив переход на новый алфавит до лучших времён. Сейчас они как раз настали. Скажем, Азербайджану пришлось преодолевать большие трудности в связи с переводом на новую графику художественной литературы, учебников. Это же гигантский труд для начала 2000-х годов, когда компьютеры в СНГ только стали появляться. А сегодня достаточно сделать хорошую программу для перекодировки текстов с кириллицы на латиницу, и дело пойдёт очень быстро.

– На каком этапе подготовки мы находимся?

– На этапе выбора нового национального алфавита. Приходится анализировать большое количество вариантов, предложенных специалистами разных профессий, студентами, школьниками, пенсионерами. Условно эти варианты можно разделить на две группы. Первая сориентирована на потребности пользователей компьютерной техники. А вторая, поддерживаемая лингвистами, – на фонетико-фонологическую, графемную базу государственного языка. По нашему мнению, новая графика должна отражать всё богатство его звуковой системы, а также заимствованные звуки для передачи иноязычных слов на письме. Как известно, в казахском языке нет звуков «в», «ф» и некоторых других. Но они есть в заимствованных словах. Как можно отобразить их на письме, не имея специальных графем?

А стремление максимально приблизить алфавит к компьютеру неизбежно приведёт к снижению грамотности населения. Мы, лингвисты-казаховеды, уже сейчас бьём тревогу и готовы доказать, что не язык надо подстраивать под технику, а как раз наоборот. Зачем писать «ә» как «ае», а «ғ» как «gһ», если можно предусмотреть недостающие буквы на клавиатуре? Разве турецкое Ş, например, не удобнее, чем sch?

Недавно мы провели уникальный лингвистический эксперимент. Его участники (эксперты) сначала читали тексты, выполненные с помощью трёх разных алфавитов, затем им предложили сделать перекодировку текста, набранного на кириллице, с одной графической системы на другую, и, наконец, воспроизвести аудиозапись с использованием трёх разных вариантов графики. Таким образом мы устанавливали «времяёмкость» каждого алфавита. Термин ввёл Ахмет Байтурсынов, создавший казахский алфавит на арабице.

По окончании эксперимента были названы самые удобные и самые неудобные для написания и прочтения графемы. Многим оказались не по душе диграфы и триграфы – сочетания двух или трёх букв, обозначающих один звук. По общему мнению, они усложняют и письмо, и его восприятие.

– Что дало изучение турецкого опыта перехода на латиницу?

– В Турции переход на латиницу занял всего один год. Но предварительно была проведена большая подготовительная работа. Даже имамы мечетей активно участвовали в этой кампании. Профессор Ертем Рекин показал нам раритет: старые листовки с турецким алфавитом. Когда-то такие «пособия» развешивались на столбах, чтобы любой желающий мог выучить буквы. Страна хотела перемен и единодушно ответила на призыв своего лидера Мустафы Кемаля Ататюрка. Казахстану тоже надо связать переход на латиницу с какой-нибудь вдохновляющей идеей.

Открытием для нас стало то, как Кемаль Ататюрк работал над каждой графемой своего алфавита. Не доверяя собственным знаниям, он много советовался с учёными, в частности, венгерскими, и тщательно изучал алфавит венгерского языка на основе латиницы.

– Как поступают в Турции с иноязычными словами?

– Их произносят на турецкий лад и пишут так, как это удобно туркам. А мы до сих пор не можем сломать стереотипы прошлого и стараемся сохранить чужое произношение и написание. Механизм фонетической адаптации иноязычных слов хорошо работал и в казахском языке. Все слова, заимствованные из арабского языка, изменены в соответствии с казахским произношением. До Октябрьской революции и с русскими словами казахи поступали так же: произносили их по нормам казахской орфоэпии, писали по нормам казахской орфографии. Так что носители русского языка не всегда их узнавали. Например, кровать – кереует, пуховый – бөкебай, польский – болыскей и так далее.

Но позже механизм адаптации новых слов в казахском языке был не то, чтобы сломан, а искусственно остановлен. И хотя в устной речи процесс освоения новых слов продолжался, системного отражения на письме он не находил, потому что письмо строго регламентировалось.

Поэтому нам важен опыт турок. Многие, возможно, будут ему противиться. Но тут надо понять: в новом орфографическом словаре казахского языка все заимствованные слова даются в русской орфографии. То есть они не подчиняются орфографическим и орфоэпическим правилам казахского языка. Но это же нонсенс: словарь-то казахский! Если так будет продолжаться, мы потеряем механизм адаптации иноязычных слов.

– Вы предлагаете искусственное вмешательство?

– На этом этапе – да. Если сейчас процесс не запустить, сам по себе он будет идти очень медленно. А это нам невыгодно. Переходя на латиницу, мы создаём новые правила орфографирования части иноязычных слов, именно той части, которая в устной речи уже прошла через фонетическое преломление. Например, слово «режим». Казахи так не говорят. Они произносят ««режім». Слово «станция» звучит как «стансы». Но на письме этого не видно. Работая над последним орфографическим словарём, мы не преследовали цели переписать на казахский манер все русские слова. Корректировка коснулась только тех, что освоены в устной речи.

– Судя по всему, в «Казпочте» подобных проблем не знают, а потому переходят на латиницу прямо сейчас.

– Дело в том, что это не переход на новый алфавит, а выбор стандартов транслитерации, чтобы названия географических мест, стран, имена людей соответствовали международным. Эти стандарты не обязаны отражать специфику языка. Даже когда мы внедрим латиницу, они будут существовать сами по себе.

16.02.2015

«Мегаполис»